Черкашин Григорий Григорьевич

Несмотря на сложные метеоусловия, экипажи наших штурмовиков сражались с полным напряжением сил. По 5 - 6 боевых вылетов подряд выполняли мы тогда.

Вспоминаю пасмурный весенний день, когда мне пришлось в качестве ведущего вести группу "Илов" на очередную штурмовку. Шли к цели без сопровождения, плотной группой, прижатые к земле хмурой облачной рванью - в такую непогоду встреча с вражескими истребителями была маловероятной. И всё-таки...

По всему было так: появившаяся вопреки всем ожиданиям четвёрка Ме-109, долго мельтешившая неподалёку в разрывах облаков и словно бы с любопытством наблюдавшая, как штурмовики "прочёсывают" огнём колонну немецких войск, вдруг в тот самый момент, когда мы выходили из атаки и ещё не успели сомкнуться, словно по мановению дирижёрской палочки, ринулась в пике. Секунды спустя первая пара брызнула перед ведомыми таким снопом заградительного огня, что им ничего не оставалось, как круто отвалить в сторону. Вторая же пара "Мессеров", разогнавшись, начала сближаться с моим самолётом. Всё это произошло так быстро, что мой воздушный стрелок Толя Сазонов успел лишь крикнуть по внутренней связи: "Командир, сзади атакует пара "худых" !" - и тут же, без паузы, в надсадный гул мощного двигателя вплелась знакомая чёткая дробь крупнокалиберного пулемёта.

"Значит, фашисты уже на дистанции действенного огня", - понял я, хорошо знавший, что Сазонов ни одной пули наугад не выпустит. Однако сейчас нашему пулемёту противостояли 2 вражеские пушки и 4 пулемёта. Да и судя по слаженному, нестандартному тактическому приёму, "Мессера" пилотировали опытные "воздушные волки". Положение сложилось критическое, всё решали секунды.

Я выжал правую педаль, сдвинул ручку управления влево чуть на себя. Штурмовик пошёл со скольжением, и вовремя - огненные трассы "Эрликонов" располосовали в линейку небо рядом с кабиной. Теперь, пока враг внесёт поправку, - скольжение влево. А цветастые ленты снарядов, трассирующих пуль уже секут воздух, не переставая. Взять вправо... влево... Сколько ещё может продолжаться эта игра со смертью ?   А если так ?

Убираю обороты двигателя, подбираю ручку управления на себя, не давая тяжёлой бронированной машине просесть. И ещё раньше, чем стрелка указателя скорости дрогнула и поползла влево, всем подавшимся вперёд телом ощутил торможение. Разгадает ли противник этот ход ?   Как на него отреагирует ?

Медленно, нестерпимо медленно тянутся, ползут мгновения. И вот слева сзади чуть выше выплыло и проскользнуло вперёд поджарое тело "Мессера". Главное - не упустить момент. Сектор газа - вперёд... поворот влево... и пальцы вминают в "баранку" пружинистые клавиши гашеток. Штурмовик плеснул на противника всей мощью бортового огня. "Мессер" клюнул носом, задымил, перешёл в отвесное пикирование и рухнул в Балатон.

"Победа, командир ! - услышал я в наушниках шлемофона ликующий голос Сазонова. - Этот отлетался, а второй отвалил, рванул в облака, словно очумелый".

Почти физически ощутил я, как с плеч медленно спадает огромная тяжесть, сковавшая тело в таком коротком и бесконечно долгом воздушном бою, длившемся несколько десятков секунд. Вместе с чувством облегчения я осознал, что сейчас выиграл самую жестокую схватку, выдержал самый суровый экзамен не только за 1,5 фронтовых года, но и за всю свою жизнь.

21 февраля 1944 года на торжественном ужине в честь 26-й годовщины Красной Армии командир нашего 672-го авиационного штурмового полка, Герой Советского Союза майор И. М. Ерашов поставил задачу на завтра: "Штурмовать район Кривого Poгa. Каждому лётчику полка выполнить не менее 6 боевых вылетов".

Поставленная задача была выполнена, и вечером 22 февраля советский народ получил праздничный подарок - Москва салютовала войскам 3-го Украинского фронта, освободившим город Кривой Рог. Хочется рассказать подробнее, как всё это было.

672-й штурмовой авиаполк базировался на полевом аэродроме "Совхоз-20" в районе Кривого Рога. Самолёты Ил-2 были поэскадрильно рассредоточены вокруг взлётно - посадочной полосы. Инженерно - технический состав проверил состояние материальной части. К рассвету подготовка самолётов обычно заканчивалась, они маскировались и на аэродроме воцарялась тишина.

...К командному пункту полка подъезжали автомашины с лётчиками. Сегодня они не бежали, как всегда, чтобы занять на деревянных нарах место и подремать ещё 30 - 40 минут до прихода командира полка. Они шли молча, уточняли у оперативного дежурного линию фронта и молча же располагались группами на нарах и на скамейках вокруг столов.

Причиной подавленного состояния лётчиков было невозвращение с боевого задания командира полка майора И. М. Ерашева, который накануне вечером летал на разведку войск и техники противника в район Вознесенска.

На КП лётчики обсуждали различные версии о судьбе нашего командира. Одни доказывали, что он сбит истребителями, другие утверждали, что истребителей над полем боя не было и самолёт Ерашева, вероятнее всего, подбит огнём зенитной артиллерии. А в душе каждый из них надеялся на возвращение его в полк. Они с нетерпением ждали известий, но никаких сведений за прошедшую ночь на КП не поступило.

Лётчики вспоминали совместные полёты с Ерашевым в oгненное пекло под Белгородом на штурмовку аэродромов Краматорск и Мокрое, на днепровские мосты, на штурмовку танковых колонн противника.

В это время раздалась команда: "Встать !   Смирно !"   На командный пункт прибыли майор В. М. Михайлов, исполняющий обязанности командира полка, и майор Елисеев - заместитель комполка по политчасти. Майора Михайлова лётчики считали мастером бомбово - штурмовых ударов и бесстрашным воздушным бойцом. Летал он превосходно и всегда успешно выполнял самые сложные задания по штурмовке вражеских объектов.

Приняв рапорт от оперативного дежурного, Михайлов и Елисеев подошли к столу, на котором лежала карта с уточненной линией фронта, нанесёнными обозначениями расположения батарей зенитной артиллерии немцев. Кружочков, обозначающих аэродромы базирования истребителей противника, на карте не было. После разгрома группировки войск противника в районе Апостолово - Кривой Рог - Николаев в феврале 1944 года, не встречая противодействия истребителей противника, мы воевали почти без потерь.

Между тем невозвращение с боевого задания командира полка насторожило лётчиков. Они понимали, что появление над полем боя истребителей противника приведёт к потерям. Нашего Ерашева, опытного, хитрого лётчика, не могли сбить зенитки. "Нет, только истребители, только асы могли его сбить, - говорили лётчики. - Но где они базируются, где их аэродром ?" - задавали они себе вопрос, рассматривая карту.

Из штаба дивизии позвонили, что в полк на самолёте По-2 вылетел командир дивизии. До его прибытия Михайлов поставил перед нами боевую задачу на предстоящий день. "Сегодня штурмовку танков и автомашин в районе Вознесенска в квадрате 3452 выполнять звеньями, - звучал ровно и спокойно голос Михайлова. - Ориентировочное напряжение - 2 боевых вылета на экипаж. Первое звено от 3-й эскадрильи, ведущий - лейтенант Амосов, взлёт в 8:00. Остальные звенья по графику. Прикрытие истребителей - пара Ла-5 на звено штурмовиков будут барражировать только в районе цели. Особое внимание - наблюдение за воздухом. Возможно противодействие истребителей противника. Продумайте варианты воздушного боя".

Михайлов и Елисеев вышли встречать командира дивизии, а лётчики стали готовиться к предстоящим боевым вылетам.

Командир дивизии полковник А. Ф. Исупов, прилетев на аэродром, приказал старшему инженеру полка проверить готовность его самолёта к боевому вылечу. Он решил лично проконтролировать в воздухе выполнение боевой задачи звеном лейтенанта Амосова. О своём решении лететь в качестве контролёра он запретил сообщать лётчикам. Майор Михайлов доложил командиру дивизии своё предположение о возможном базировании в районе Вознесенска истребителей противника и просил воздержаться от вылета вслед за первым звеном, пока воздушная обстановка неясна и самолёт контролирующего может стать лёгкой добычей "Мессеров". Исупов поблагодарил Михайлова за предостережение, но своё решение не отменил.

Тем временем экипажи разошлись по самолётам. Звено Амосова взлетело и скрылось за серой пеленой облаков. Под плоскостями самолётов - поля, полуразрушенные села, дороги, на обочинах которых громоздятся разбитые автомашины, танки, пушки...

Амосов посмотрел назад. Самолёты звена покачиваясь, как на волнах, летели рядом, чуть сзади, а за ними в километрах 7 - 8 он неожиданно увидел ещё один самолёт Ил-2.

- "Гранит", я - "Гранит-40". Кто идёт сзади ?

- "Гранит-40". Выполняйте задачу ! - Амосов узнал голос командира дивизии.

- Вас понял, выполняю.

Перед линией фронта самолёты, планируя, теряли высоту. Высота 100, 20, 5 метров... Бреющий полёт... Мелькают под плоскостями самолётов траншеи, пулемётные установки, зазевавшиеся солдаты... Всё молчит, всё затаилось, всё в напряжении и ожидании... Штурмовики несутся к своей цели, к заданной точке на земле, где своими бомбами, реактивными снарядами и огнём из пушек и пулемётов должны уничтожить всё живое и мёртвое...

Проскочив линию фронта на бреющем полёте, Амосов перевёл самолёт в набор высоты. Высота 650 метров. Справа - Вознесенск, Мостовое, впереди - Екатериновка. С земли бегут к самолётам разноцветные гирлянды трассирующих зенитных снарядов.

- "Граниты" !   Впереди цель !   Внимание, в атаку ! - командует Амосов.

Самолёты с разворотом переходят в пикирование. Огненными лентами летят реактивные снаряды, роем несутся за ними противотанковые бомбы... Небо покрывается чёрно - белыми шапками разрывов "Эрликонов" - зениток среднего калибра... Но зенитчики запоздали, штурмовики уже отбомбились.

- "Гранит-40" !   Правее нас пара "Мессеров", - услышал Амосов доклад Панфилова.

- "Граниты", подтянуться, прижимаемся к земле !   Воздушным стрелкам не зевать ! - скомандовал Амосов.

Пара Ме-109 атаковала самолёты звена Амосова с большой дистанции справа и с набором высоты вышла из атаки. Амосову показалось, что Ме-109 покачали плоскостями. На фюзеляжах у них были нарисованы "бубновые тузы", которыми немцы отмечали самолёты асов.

Через мгновение "Мессеры" исчезли, как будто их и не было. Амосова это озадачило. Он не мог понять причину странной атаки "Мессеров" и столь быстрого выхода их из боя.

"На что они рассчитывали, имитируя атаку сбоку ?   Избежать риска быть сбитыми ?   Это на асов не похоже", - спрашивал он себя.

Впереди показался аэродром. Самолёты произвели посадку. Амосов доложил о выполнении боевого задания. Все ожидали возвращения самолёта командира дивизии, а его всё не было... Время вышло... Эта тревожная весть поползла по аэродрому.

Михайлов доложил об этом в штаб дивизии и получил приказание немедленно направить на поиски командира дивизии звено Амосова. Вслед, с интервалом в 5 минут, с аналогичной задачей вылетело звено Бурьянова. Самолёты вылетели без бомб, имея задачу найти самолёт командира дивизии, при необходимости произвести посадку в районе его местонахождения и забрать Исупова, живого или мёртвого.

Перед линией фронта к звену Амосова пристроилась пара истребителей Ла-5 для непосредственною сопровождения над полем боя. На высоте 750 метров штурмовики прошли над передним краем, вышли в район цени, которую штурмовали в первом вылете, развернулись на северо - запад, сделали круг в районе предполагаемого места падения самолёта Исупова.

Вокруг самолётов начали вспыхивать тёмно - серые шапки разрывов снарядов. В плоскостях и в фюзеляжах самолётов появлялись всё новые и новые пробоины от осколков. Лётчики, маневрируя в разрывах зениток, просматривали на земле каждую складку местности, каждый овраг, но самолёт Исупова им обнаружить не удалось.

Пара истребителей Ла-5 ходила над ними, опасаясь внезапной атаки "Мессеров". И они не заставили себя долго ждать. Ведущий пары Ла-5 увидел их, когда они разворачивались, заходя в атаку на звено Амосова.

- "Гранит-40", в воздухе "Мессеры", услыхал Амосов предостережение ведущего истребителей прикрытия.

- "Коршун-21", вижу их ! - ответил Амосов, снижаясь. Ведомые шли за ним.

Два Ме-109 атаковали пару Панфилова. Воздушные стрелки вели по ним огонь из пулемётов. Штурмовики маневрировали, уклоняясь от огненных трасс "Мессеров". В один из таких моментов, когда Амосов ввёл самолёт в левый крен, он увидел на земле в лощине самолёт Ил-2. Это был, видимо, самолёт Исупова, но в каком он был состоянии, Амосов рассмотреть не успел.

"Что делать ?   Встать в круг ?   Звеном круга не замкнёшь, "Мессеры" всех поснимают. Уйти ?" - Амосов решил развернуться и пройти над упавшим самолётом.

- "Гранит-46", произвожу разворот, держись парой, маневрируй ! - приказал Амосов по радио Панфилову.

"Мессеры", увидев разворот штурмовиков, набрали высоту и ушли в сторону солнца. Панфилов знал, что через пару минут последует новая атака "Мессеров". И не ошибся. После разворота, находясь сзади звона Амосова на 500 - 600 метров, он увидел пару Ме-109, заходящую в атаку на самолёт Амосова. На помощь штурмовикам пришли наши Ла-5. Увидев их, "Мессеры" вышли из боя и ушли на юг.

- "Гранит-40" !   Вижу ещё пару "Мессеров" !   Уходите !

Необходимо было возвращаться на аэродром, так как горючего в баках самолётов оставалось только на обратный полёт.

На аэродроме на стоянке эскадрильи их ожидал Михайлов. Он молча выслушал доклад лётчиков. Уточнив детали воздушного боя и отметив на своей карте предполагаемое место падения самолёта Исупова, Михайлов поехал на КП, чтобы лично доложить в штаб дивизии о результатах полёта звена Амосова. У входа на КП Михайлова ожидал взволнованный замполит полка майор Елисеев. По его виду Михайлов понял, что-то случилось.

- Погиб Петя Бурьянов, - доложил Елисеев. - Сгорел в районе Вознесенска...

Из штаба дивизии непрерывно звонили по телефону, уточняли результаты полёта Амосова, требовали принятия решительных мер по розыску самолёта Исупова.

Михайлов понимал, что полёты в этот район приведут к новым неоправданным жертвам. Он доказывал по телефону начальнику штаба дивизии, что без надёжного прикрытия истребителей лететь в район Вознесенска в настоящее время нельзя, необходимо очистить воздушное пространство в этом районе от истребителей противника. В ответ он получил категорическое приказание продолжать поиск самолёта Исупова...

- Лётчики Амосова очень устали, - говорил Михайлов Елисееву, - им необходимо пару часов отдохнуть, но и посылать другие звенья на поиски самолёта Исупова бессмысленно, могут не найти. Придется ставить задачу звену Амосова.

- Хорошо, я сейчас соберу лётчиков и воздушных стрелков звена Амосова, поговорю с ними, они поймут и выполнит задачу. А ты договорись об истребителях прикрытия, - сказал Елисеев и уехал на стоянку самолётов 3-й эскадрильи.

Лётчики Амосова и сами хорошо понимали, что посылать других на поиски самолёта Исупова нецелесообразно, поэтому Амосов заявил, что его звено готово к выполнению задачи.

На маршруте к переднему краю, в рассчётном квадрате, к звену Амосова пристроилось звено истребителей Ла-5. Самолёты уже приближались к предполагаемому району местонахождения "Ила" Исупова. Слева от них, в 8 - 10 километрах, звено штурмовиков вело воздушный бой с парой "Мессеров". Ведущий звена Ла-5 парой атаковал Ме-109, ведущий огонь но штурмовику. Немецкий самолёт задымил и через мгновение взорвался.

Амосов уже не следил за ходом боя, всё его внимание было приковано к земле... Наконец, он увидел самолёт, посаженный на фюзеляж. Звено снизилось и прошло в нескольких метрах от лежавшего на земле самолёта. Фонари кабин были открыты, а хвостовое оперение разбито - явно работа "Мессеров". Сомнений не было - это был самолёт Исупова. Кругом тихо, ни одной живой души.

Внезапно снова появились истребители противника. Штурмовики на бреющем полёте стали уходить к линии фронта. Пара Ме-109 атаковала самолёт Амосова. Пилот почувствовал удар по правой плоскости и увидел справа Ме-109 с "бубновым тузом" на фюзеляже. Штурмовик загорелся. Чёрный хвост дыма потянулся сзади.

"Только бы перетянуть линию фронта, только бы не упасть к немцам, - думал Амосов, сжимая до боли в пальцах ручку управления. - Впереди река, линия фронта, Касперовка - здесь уже наши..."

Ноги нестерпимо горели. Белый густой дым ворвался в кабину самолёта, застилал глаза. Амосов ничего не видел. Он отбросил фонарь с кабины, но и это не помогло.

- "Гранит-46", мы перелетели линию фронта ? - спросил Амосов.

- Да, уже над своей территорией, плюхайся на живот !

- Я ничего не вижу. Какая высота ?

- 50 - 60 метров.

- Погорелый, слышите меня, прыгайте ! - приказал он своему воздушному стрелку.

- Вас понял, прыгаю ! - ответил тот и потянул кольцо парашюта. Его тут же выдернуло из кабины самолёта. Ведомые Амосова увидели мелькнувший под их самолёты купол парашюта.

- "Гранит-40", стрелок выпрыгнул !

- Понял, набираю высоту, командуй, я ничего не вижу.

- Высота 100 метров, убери левый крен. Хорошо !   Высота 150 !

- Товарищ командир, ну ещё немного, чуть - чуть !   Хорошо !   Высота 200 !   Прыгай !

- Понял !   Прыгаю !

Но в этот момент ведомые увидели перед собой огненный шар и куски самолёта, падающие на землю. Самолёт Амосова взорвался...

Наши пехотинцы, наблюдавшие за полётом горящего штурмовика, выскочили из окопов и бросились к месту падения остатков взорвавшегося самолёта. Воздушный стрелок вместе с пехотинцами похоронил останки своего командира в селе Касперовка. Над могилой они поставили лопасть винта от самолёта, на которой нацарапали: "Лейтенант А. И. Амосов. 24 марта 1944 г.".

152 боевых вылета совершил лётчик Александр Иванович Амосов, за что посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза.

Герой Советского Союза И. М. Ерашов в воздушном бою был сбит и попал в плен, в 1945 году нашими войсками был освобождён. После конца войны демобилизовался, в 1948 году скончался.

Герой Советского Союза майор В. М. Михайлов погиб в 1944 году при освобождении Югославии.

Командир дивизии полковник А. Ф. Исупов был сбит в воздушном бою и пленён фашистами. В 1945 году за организацию восстания военнопленных в концлагере Маутхаузен был казнён.