Кафоев Арсен Жебраилович

Родился в 1922 году в Урвани. Окончил Ейскую военную авиационную школу морских лётчиков, служил в бомбардировочной авиации.

Участник Великой Отечественной войны. В составе 73-го авиационного полка пикирующих бомбардировщиков ВВС Краснознамённого Балтийского флота, защищал Ленинград. За образцовое выполнение заданий командования представлялся к званию Героя Советского Союза.

После войны учился на филологическом и историческом факультетах Кабардино - Балкарского педагогического института. Затем закончил экономический факультет и аспирантуру Московского государственного университета. Со 2-го курса по рекомендации своих профессаров занимался проблемами происхождения северокавказских народов, изучая античные источники и архивные рукописи. После окончания МГУ, преподавал политэкономию.

Награждён орденами: Красного Знамени  ( дважды ), Отечественной войны; медалями.

С исторической памятью, да и с человеческой у нас не всё благополучно: "От героев иных времён не осталось порой имен..." Слова песни, если примерить их к жизни, поляризуют общество, выявляя один из главных признаков его нравственной деградации - беспамятство. Правление совета РОСТО Кабардино - Балкарской Республики 5 Июля 2002 года приняло решение ходатайствовать перед вышестоящими органами и президентом В. М. Коковым о присвоении Нальчикскому аэроклубу имени братьев Кафоевых.

До Великой Отечественной войны его выпускниками стали 600 человек, четверым из которых было присвоено звание Героя Советского Союза. Пятым героем на войне стал бывший инструктор аэроклуба, приехавший в Нальчик из Москвы обучать лётному делу местных ребят. Выбрав имя Кафоевых, совет РОСТО принял во внимание не только то, что трое лётчиков из Урвани сражались за свободу Родины, что двое из них погибли в воздушных боях, но сам дух того времени, когда имена лётчиков Кафоевых гремели на всю страну, когда энтузиазм, массовость, романтический ореол ставшей доступной многим профессии воспитывали патриотов.

О небе Арсен местал с детства. При этом, он проявлял чудеса изобретательности. Например, уговорил соседскую девочку, чтобы она принесла ему большой зонт из дома за небольшую плату, привязал к нему два своих, которые были поменьше, раскрыл и прыгнул с ними с 6-метровой высоты. Зонты, естественно, выгнулись, парашюта не получилось, он выбил коленную чашечку, и местный костоправ изрядно помучился, вправляя её на место.

В семье было 7 детей. Особенно дружен был Арсен со своим братом Владимиром, который был на 2 года младше его. К светлой и содержательной жизни их призывали газеты, журналы, книги, которые старшие братья и сестры носили в дом пачками. Арсен и Владимир очень любили журналы с картинками. Дружба братьев крепла, интересы всё более сближались. Они разводили голубей, кроликов, бегали на рыбалку. Вместе в первый раз увидели самолёт, когда помогали матери в огороде, что было по тем временам не только в диковинку но и страшновато. Так в их жизнь вошла авиация, хотя реальностью она стала много позже.

В 1930 году, когда Арсену было 8 лет, он наконец пошёл в школу. Занятия начались только зимой, так как в селе всё никак не могли подыскать подходящее помещение, да и не набиралось нужное количество ребят. В конце концов, около 60 детей сели за парты в холодном помещении, и мало - помалу дело просвещения юных урванцев наладилось.

Владимир, даром что был младше, тоже ходил в школу вместе с Арсеном. И если дома они много читали, то уроки не сразу стали их любимым занятием. Арсен мог и семечки грызть, пока учитель что - то объяснял. А один раз вышло так, что учитель вызвал его к доске и за невыученный урок побил линейкой по рукам. Такое унижение старшего брата было невыносимо для Владимира, и он не только громко возмутился выходкой педагога, но и позже отомстил ему: собрал колючки и сложил их в том месте, за которое, проходя мимо забора, все придерживались руками. Естественно, сложил перед тем, как там должен был пройти учитель. Ему и достались обжигающие кожу дары природы.

Росли братья, ощущая на себе постоянную заботу со стороны старших. У них были велосипеды, фотоаппарат и никелированные коньки - предмет зависти мальчишек, катавшихся на проволочных. Но это богатство свалилось на них уже в конце 1930 годов, когда их брат Магомед, закончивший авиационное училище под Батайском, служил в Читинской области. Он присылал деньги с пометкой: на фотоаппарат, на велосипеды. А коньки привезла из Ростова их сестра Мария...

Магомед принимал участие в боях на озере Хасан, и когда он приезжал в отпуск, весь квартал собирался на него посмотреть. Говорят, он был красив, высок, особенно запомнились его волосы - пышная рыжая шапка, которой завидовали даже девушки. Он не стеснялся никакой работы, и если мать недомогала, он мог взять ведра и пойти к речке, чтобы принести воду, или помыть полы. Ещё он был шутником и знатоком многих карточных фокусов, что добавляло ему популярности.

Магомед Кафоев.

Но вообще - то Магомед был очень серьёзным и целеустремленным и весьма заботился, чтобы младшие братья поскорее выбрали правильный путь в жизни. Он знал, что Арсен мечтает быть лётчиком, а тут пришло известие, что брата хотят в будущем определить в пехоту, к тому же поваром. Здесь был "виноват" сам мальчишка, который неплохо научился готовить борщ, пока мать болела. В школе знали об этом и выставили его кандидатуру на республиканские соревнования поваров, где он занял 3-е или 4-е место. Магомед прилетел из Читы, зашёл к военкому города, и Арсен был зачислен в аэроклуб, но не курсантом по малолетству, а учеником.

День за днём Арсен ходил пешком из Урвани на лётное поле и отгонял хворостиной коров и телят, пасшихся поблизости от учебных машин. Вскоре он окончил 7 классов средней школы и поступил учиться на рабфак. Исхитрился подделать и документы - стал на несколько лет старше. Теперь он уже мог претендовать на полёты в воздухе, а не только в мечтах.

В те времена аэроклуб не только позволял обрести популярную профессию лётчика - это была реальная возможность познать окружающий мир. Огромное информационное поле для большинства людей тогда ведь было недоступным: даже радиовещание в республике только начиналось. Листовки, сбрасываемые на праздниках курсантами над улицами Нальчика, были для них не просто приятной обязанностью, но возвышали мальчишек в собственных глазах как сеятелей разумного и доброго. Все они рвались в авиационные училища - разговоры о войне становились всё настойчивее, и энтузиазм курсантов, мечтающих разгромить врагов, был понятен.

Владимир ещё обучался в аэроклубе, когда Арсен поступил в Ейское военно - морское авиационное училище имени Сталина. Через год, 11 Июля 1941 года, когда уже шла война, младший брат тоже приехал в Ейск. Но в Сентябре им пришлось распрощаться - училище эвакуировали в Куйбышевскую область. Встретились они только в блокадном Ленинграде на аэродроме Гражданка, где их самолёты стояли рядом - Арсен был бомбардировщиком, а Владимир истребителем. Обычно и летали они вместе.

Успехами братьев гордился полк морской авиации, которым командовал дважды Герой Советского Союза полковник В. И. Раков. А другой полковник - А. Ф. Колесниченко, воевавший вместе с братьями Кафоевыми, написал и об их подвигах в книге "В небе Балтики". Краснозвёздный "Як" Владимира отгонял "Мессершмитты" с присущим ему азартом, выигрывая воздушные бои. 20-летний лётчик успел сбить 2 немецких самолёта, но 8 Марта 1944 года в районе маяка Толбухина, что в Финском заливе, Владимир, сбив "Фокке - Вульф", был ранен и упал в море. Ледяная вода накрыла его самолёт, и если даже предположить, что лётчик был в сознании, больше 15 минут, как говорят врачи, он бы не выдержал...

Владимир Кафоев.

А Арсен в это время лежал в госпитале в Ленинграде. 26 Января его экипаж сумел уничтожить большую колонну автомашин с противником. День был облачный, бой пришлось вести на высоте 300 метров, поэтому ответный огонь достиг самолёта. Арсен был ранен в ногу, а самолёт поврежден в 20 местах, но до аэродрома они благополучно добрались. Ранение потребовало длительного лечения в госпитале, где 10 Марта от своего стрелка - радиста Арсен и узнал о гибели брата. Это была его третья потеря - Магомед сгорел в воздухе в своем "МиГе", защищая Москву, а артиллерист Рамазан сложил голову, обороняя Тамань.

Переживания только обострили ненависть к врагам, и Арсен воевал, неся в сердце образы братьев. Его храбрость не осталась незамеченной, два ордена Красного Знамени и множество медалей - свидетельство его отваги. Был бой, за который Арсена представили к самой высокой награде, - так говорил его командир Майор Васянин, когда Кафоев разбомбил штаб немецкой дивизии. Но подвиг этот пришёлся на 17 Января 1944 года, когда готовилась депортация северокавказских народов, и в полк приехал кабардинец из органов, который уточнял самые разные детали биографий служивших там лётчиков, его соплеменников.

Тогда ещё не было известно, что кабардинский народ удалось отстоять и он не будет выслан, поэтому вылеты Кафоевым и Абазову запретили. Но vайор Васянин, ценя их высокие лётные качества, на свой страх и риск разрешил полёты, один из которых, 17 Января, стал звёздным для Арсена и открыл дорогу вперёд нашим войскам.

Он никогда не интересовался, почему то представление его начальства осталось без ответа. Главным для Кафоева было сознание, что он способен на поступки, продиктованные его волей, его мужеством, его целеустремленностью. Он был хозяином самого себя, хозяином в воздухе. Он видел перед собой врага, сразу понимал его характер и мгновенно вырабатывал тактику боя. На земле слова затеняют, искажают, камуфлируют истинную суть человека, а здесь другие законы. Та независимость и широта взглядов, которые Кафоеву подарило небо, большинству людей не присущи.

Всю жизнь он искал открытого боя, открытой научной полемики, в частности. "Я не хочу ни суда наполовину, ни предубежденных судей", - написал в 1999 году Арсен Жебраилович в предисловии к своей книге "Адыго-кабар-дино-черкесы и тайна Этокского памятника", посвящённой памяти погибших братьев.

Прищур его глаз, заметный уже на детских фотографиях, вобрал в себя глубину и пространство окружающего мира, а помогли ему в этом и самолёт, подаривший свободу, и братья, ушедшие, чтобы он жил и за них.

Из своей пенсии Арсен Жебраилович выплачивает ежегодно стипендию братьев Кафоевых лучшим ученикам Урванской школы. В 1985 году директор совхоза декоративных культур Коммунар Шогенов подарил ему 4 саженца голубой ели, и вместе с однополчанами Кафоев посадил их перед ленинградским кинотеатром "Современник" в честь своих братьев...

Братья Кафоевы: Владимир  ( слева ) и Арсен, Ленинградский фронт. 1943 год.

Когда были ещё силы, он ездил на берег Финского залива, где стоит бетонный памятник лётчикам - балтийцам. Только там, среди своих, можно испытать ничем и никем не омрачаемую радость, что они победили и остались живы.

Так было и сразу после войны, когда 14 выпускников Нальчикского аэроклуба собрались в доме Петра Романова на улице Степной. Собрались, как договаривались, ещё не зная, пощадит их война или нет. Был непременный барашек, были надежды, радостное чувство военного братства, когда помнили роли всех, кто участвовал в боях. Тогдашние интенданты не выпячивали себя героями, ведь настоящие участники войны могли поставить их на место. Это сейчас фронтовики скромно молчат и зачастую уходят из жизни униженными...

Арсен Жебраилович убеждён, что довоенная деятельность аэроклуба ОСОАВИАХИМа и опыт воспитания в нём лётчиков, ставших гордостью Кабардино - Балкарии, заслуживают внимания и сегодня. Ведь небо - как идеал, как место, где человек кует волю и храбрость, откуда видит красоту и уязвимость земли, где просыпается душевное благородство и щедрость, где никак не обойтись без романтических настроений, - никогда не перестанет дарить ощущение вольницы. Не зря ведь томился горьковский Сокол: "О, если б в небо хоть раз подняться !". Кафоев видел небо, он знал счастье и теперь мечтает, чтобы нынешние молодые люди познали радость полёта, концентрации воли, поединка со страхом и победы над ним. Это очень пригодится при обустройстве личной и общественной жизни.

О братьях Кафоевых сложена песня - её сочинил их односельчанин Хаж - Жемуков, и время от времени она звучит по республиканскому радио. Упрямому, критическому уму, великому духу Кафоевых не грозит забвение, ведь любые научные подступы к истории оборонного общества Кабардино - Балкарии уже невозможны без этой фамилии.