Титович Владимир Васильевич

Родился 5 Марта 1921 года в селе Авдотьино, ныне Донецкой области, в семье крестьянина. Жил в городе Крамоторск Донецкой области. Окончил 8 классов. Работал слесарем. В 1940 - 1946 годах и с 1950 года в Красной Армии. В 1943 году окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу лётчиков.

С Июня 1943 года в действующей армии. К Октябрю 1944 года командир звена 872-го штурмового авиационного полка ( 281-я штурмовая авиационная дивизия, 13-я Воздушная армия, Ленинградский фронт ) Лейтенант В. В. Титович совершил 135 боевых вылетов на штурмовку скоплений войск противника. 23 Февраля 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

После войны продолжал служить в ВВС. В 1952 году окончил Высшие лётно - тактические курсы усовершенствования офицерского состава. С 1969 года Подполковник В. В. Титович - в запасе. Жил в Ленинграде. Награждён орденами Ленина, Красного Знамени ( дважды ), Отечественной войны 1-й степени ( дважды ), Красной Звезды, медалями.

Вместо помещённой выше фотографии следовало, пожалуй, поместить другую, сделанную 1 Июля 1943 года. Беда лишь в том, что лётчика Владимира Титовича на ней едва различишь. На первом плане израненный самолёт. Разбиты левая часть руля глубины, правый элерон, продырявлено крыло возле кабины, согнута пушка.

В общем, нетрудно представить себе, что произошло с самолётом после того, как в него попало сразу 5 зенитных снарядов. Прежде всего он сразу же перевернулся. А так как это был не лёгкий, изворотливый истребитель, а довольно тяжёлый штурмовик Ил-2 - "летающий танк", как называли его немцы, то командир группы уже не сомневался, что вернётся на аэродром без Володи Титовича. И до чего же обидно: человек воюет только первый день, и вдруг сразу такое...

Над самой землёй лётчик всё же справился с падающей машиной. Довёл её до аэродрома, с помощью аварийной системы выпустил шасси и посадил. Зато самолёт отрулить на стоянку не удалось - его пришлось тащить трактором.

Нечто схожее произошло с ним и в другой раз. При штурмовке вражеского аэродрома Титович замыкал группу. Он должен был не только нанести последний удар, но и сфотографировать результат штурмовки. Всё это он сделал. И вдруг, пара за парой, появились 6 истребителей противника. Всю группу советских самолётов они упустили и теперь набросились на одного Титовича. Рассказать обо всём, что произошло в этом бою, после не взялся даже сам Владимир Васильевич. Отбивался, маневрировал. Спасибо нашим зенитчикам, - помогли отогнать врагов. Но, избавившись от преследования, лётчик не избежал опасности. Истребители всё - таки успели разбить мотор штурмовика. Кабина наполнилась едким дымом, из повреждённого мотора брызгало горячее масло, обжигая лётчику руки, лицо. Сквозь затуманенные, залитые маслом стекла кабины Титович с трудом мог разглядеть землю. Температура масла катастрофически поднималась. Перегревшийся мотор вот - вот мог заглохнуть. Единственное спасение - прыгать с парашютом. А как же снимки ?  Они ведь погибнут вместе с машиной.

Как говорили потом лётчики, он не прилетел, а "притащил самолёт волоком". И опять штурмовик пришлось убирать с посадочной полосы с помощью тягача. Лётчик едва держался на ногах. Он устало снял с головы шлем и сразу почувствовал слишком пристальные взгляды товарищей.

Смахнув с лица потёки масла, спросил: - Что, много на мне подливки ?

Никто не улыбнулся его шутке. Механик вынул из кармана зеркальце и подал Титовичу. Глянув, лётчик понял всё: на его висках появилась седина.

Это произошло в 1944 году, когда Владимиру Васильевичу Титовичу исполнилось всего 23 года.

Были у него и потом нелёгкие испытания. Однажды после долгих поисков ему удалось накрыть немецкий бронепоезд, мешавший наступлению нашей пехоты. Титович разбомбил его. Правда, для этого пришлось спуститься так низко, что с бронепоезда всадили тяжёлый снаряд в крыло самолёта. И когда лётчик посадил машину на аэродром, то прыгать с плоскости, как обычно, ему не пришлось. Выбравшись из кабины, он прошёл по крылу и спустился на землю через огромную дыру. У него даже была фотография самолёта с "дверью" в крыле. Жаль, что во время войны снимок затерялся.

Однако ещё больше Владимир Васильевич жалел, что не сохранилось письмо от танкистов. Он, тогда уже ведущий группы, возвращался с боевого задания, и вдруг с земли по радио попросили вернуться, помочь танкистам.

Легко сказать - вернись, помоги. Бомб - то уже нет. Снарядов и патронов осталась самая малость - неприкосновенный запас на случай встречи с немецкими истребителями. Но ведь и танкисты зря просить не станут. Положение, значит, действительно серьёзное. Пришлось Титовичу вести свою восьмёрку в атаку. После третьего захода совсем не осталось боеприпасов. И всё же Титович повёл группу на четвёртый заход, пятый... Пикировал он ниже обычного.

- Надо же было помочь нашим ребятам... Им ведь было нелегко.

Уже одно то, что штурмовики с рёвом проносились над головами вражеских артиллеристов, было очень важно. Они прекратили стрельбу, а наши танкисты, воспользовавшись этим, выскочили вперед и прорвали оборону противника.

Позднее Владимир Васильевич говорил об этом, как о чём - то простом, будничном. О том, что самолёты без боеприпасов по существу безоружны, - ни слова. А ведь появись даже один немецкий истребитель, уцелеть не удалось бы. Об этом Титович не думал. Надо было помочь танкистам. И он помог.

Не ограничившись благодарностью, переданной тут же по радио, танкисты прислали ещё и письмо. Куда оно делось, трудно сказать. Кажется, там были такие слова: "Особое спасибо тому парню, на самолёте которого нарисовано сердце".

Благодаря этим строчкам было легко разыскать адресата. Машина с таким рисунком принадлежала Титовичу. Кое - кто посмеивался над этой "эмблемой", а командир полка чуть было не приказал замазать "демаскирующее пятно". Потом, видимо поняв, что молодой лётчик вложил в этот немудрёный рисунок большой внутренний смысл, махнул рукой. Проходя мимо самолёта Титовича, командир делал вид, что ничего не замечает.

Так до конца войны на "Иле" Владимира Титовича пламенело сердце, нарисованное алой краской.

Уже после войны он ещё долго летал на "Иле". Но уже не на штурмовике, а транспортном.